Публикации с тегом: Жертва

1.4) КРОВАВЫЕ ИГРЫ ДИКТАТОРОВ.

4) И.Л. Бунич, «»Гроза». Кровавые игры диктаторов», СПб.: Облик, 1997.

Глава 3. Финская подножка.

26 ноября 1939 года в период с 15:45 до 16:05 в расположении советской воинской части, находящейся в километре к северо-западу от деревни Майнила рядом с финской границей (на Выборгском шоссе), разорвалось семь снарядов. Один младший командир и три красноармейца были убиты, восемь человек ранены. Хотя обстрел начался совершенно неожиданно, многие успели заметить, что снаряды прилетают с юга, из собственного тыла. Однако прибывшая мгновенно (в 17:10) комиссия, осмотрев место происшествия, пришла к выводу, что обстрел велся с финской территории. Ошеломленные солдаты отвечали путано, командиры же быстро поняли, что от них хотят. Слишком наводящими были вопросы. Разумеется, не было никакого расследования. Однако участники события в один голос говорят, что обстрел произвела специальная команда НКВД, прибывшая на Карельский перешеек из Ленинграда. В распоряжении команды из 15 человек было одно орудие на конной тяге. Командовал группой майор НКВД Окуневич. Сам Окуневич рассказывал, что их направили на Карельский перешеек с приказом «испытать действие секретного снаряда», указав точно место стрельбы, направление и угломер. Команду сопровождали два специалиста по «баллистике».

В этот же день, даже не дожидаясь результатов фиктивного расследования инцидента, Молотов вызвал посланника Финляндии А.Иерен-Коскинена, вручил ему ноту правительства СССР по поводу провокационного обстрела советских войск с территории Финляндии. В ноте вина за происшествие [68] возлагалась на правительство Финляндии и выражалось требование убрать финские войска на 20-25 км от границы. В ответной ноте, 27 ноября, правительство Финляндии заявило, что финские пограничники наблюдали разрывы снарядов и «на основании расчета скорости распространения звука от семи выстрелов можно было заключить, что орудия, из которых произведены были эти выстрелы, «находились на расстоянии полутора-двух километров на юго-восток от места разрыва снарядов».

Правительство Финляндии предложило, чтобы «пограничным комиссарам обеих сторон на Карельском перешейке было поручено совместно провести расследование по поводу данного инцидента в соответствии с Конвенцией о пограничных комиссарах, заключенной 24 сентября 1928 года». Деликатные финны намекали, что инцидент произошел из-за «ошибки» на учениях Красной Армии. Но любому военному хорошо известно, что осколки снарядов разлетаются по эллипсу, вытянутому в направлении полета снаряда, так что очень легко убедиться, откуда велся огонь. Естественно, Москва и слушать ничего не хотела о каком-либо расследовании.

В новой ноте, 28 ноября, Молотов объявил, что Советское правительство «с сего числа считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападении». На следующий день из Финляндии были отозваны все советские политические и торговые представители.

На рассвете 30 ноября 1939 года с заставы № 19 Сестрорецкого отряда Ленинградского пограничного округа на охрану Государственной границы вышел наряд в составе бойцов Горбунова, Лебедева и Снисаря. Старшим наряда был командир отделения Миненко. Наряд направлялся на охрану железнодорожного моста через реку Сестру у Белоострова – единственного моста, связывавшего СССР и Финляндию. В 6 часов утра к пограничникам подошел начальник заставы лейтенант Суслов, напомнив бойцам приказ начальника Сестрорецкого отряда майора Андреева. Прошло два часа томительного [69] ожидания. В 07.55 лейтенант Суслов громко кашлянул. Это был сигнал к атаке. Бойцы, бросая на бегу гранаты и стреляя по финским пограничникам, ринулись на мост. После короткой схватки мост был захвачен. Миненко успел перерезать провод, ведущий к взрывчатке под мостом. Вся операция заняла около трех минут. К мосту уже шли танки.

Ровно в 08.00 дальнобойные орудия фортов Кронштадта вместе с кораблями Краснознаменного Балтийского флота, подошедшими к финским берегам и батареям корпусной и дивизионной артиллерии, начали обстрел территории Финляндии. В это же время, в полной темноте, боевые корабли и транспорты с десантом подходили к острову Суур-Саари (Гогланд) в центре Финского залива. В 08.00 корабельная артиллерия начала бомбардировку острова, под прикрытием которой десантники пошли на штурм. В эти же минуты мощные соединения бомбардировщиков начали бомбить жилые кварталы Хельсинки, Котки, Виипури и других городов Финляндии.

* * * *

А вот как пишет о захвате моста финский историк Осси Юнтинену в письме к Станиславу Грачеву, автору очерка о войне с Финляндией в журнале «Вестник», № 4-7, 1999.

«Мистер Грачев, благодарю Вас за Ваши статьи в «Вестнике», номера 4 и 5, касающиеся зимней войны. Я не получил еще Вашу статью в №6.

Я хотел бы представить финскую версию событий того рокового утра 30 ноября 1939 года, когда был захвачен железнодорожный мост.

В 6.57 финского времени (в 7.57 российского. – С.Г.) пограничник, сержант Лаури Куитту прибыл заступить на пост на финской стороне у Сестрорецкого железнодорожного моста. Он посмотрел на советскую сторону и увидел около 20 советских солдат, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками; солдаты вступали на мост. Их вел офицер, который довел их до середины моста, затем остановился и то и дело начал посматривать на часы. Советские солдаты держали винтовки так, словно были готовы стрелять в любой момент.

Куитту почувствовал, что он близок к тому, чтобы стать мишенью; но, с другой стороны, советские люди изображали такую готовность к стрельбе несколько раз в течение предшествующих недель. И тут советский офицер кашлянул и снова глянул на часы.

Финского сержанта бросило в холодный пот. Он понял, что советский офицер дал ему предупреждение, но он не мог покинуть пост. Офицер повернулся к своим людям, что-то сказал, после чего солдаты начали стрелять из винтовок в воздух. Куитту бросился за караульную будку. Советские солдаты побежали по мосту, советский пулемет открыл огонь, и очередь пронзила караульную будку. Сержант Куитту понял, что война началась, это было ровно в 7.00 финского времени. Затем советская артиллерия открыла огонь. Финский сержант спрятался в укрытии, в канаве, и пополз вдоль нее к станционному зданию (вокзалу).

В тот же самый момент в здании вокзала пограничник, рядовой Рассанен, и поездной контролер Хуухтанен услышали громкие орудийные залпы. Они вышли за дверь и увидели дульные вспышки советских батарей и услышали визг снарядов, летящих над их головами в сторону Финляндии. Мужчины пошли к строению пограничной заставы и постарались вызвать мостовую караульную будку, но напрасно. Сержант Раутнайнен послал патруль к мосту, люди вернулись через несколько минут и сказали, что мост под пулеметным огнем. Тогда Раутнайнен позвонил в местный пограничный штаб, но линия не действовала. Сержант Раутнайнен и рядовой Риссанен проверили другую линию, ведущую к взрывчатке, прежде чем выполнить свой долг: взорвать железную дорогу, идущую по финской территории. Мост финская армия не минировала. Два финских солдата убили из своих винтовок двух солдат Красной Армии (возможно, первые советские жертвы). Затем они увидели, как группа советских солдат с лопатами бросилась вперед к тому месту, где под железнодорожным полотном было 300 кг взрывчатки, и начали копать землю.

Раутнайнен и Риссанен бросились назад к станции, и Раутнайнен приказал рядовому Термонену взорвать железнодорожное полотно. Термонен завел рукоятью детонатор и нажал на рычаг. Прогремел сотрясающий взрыв. Пограничники разбили телефон, радио и телеграфное оборудование, прежде чем покинуть станцию; последней они взорвали пограничную заставу.

Было около 7.15 финского времени, когда пограничное отделение начало отходить к Териоки. Они видели эскадрильи советских бомбардировщиков, летящих на северо-запад; поселки, ближайшие к границе, были в пламени; советские военные корабли открыли огонь с моря. Пограничники не видели еще никаких танков».

Такова картина первых минут войны, видимая с финской стороны.

2.05) И.Л. БУНИЧ, **ГРОЗА*. КРОВАВЫЕ ИГРЫ ДИКТАТОРОВ*, СПБ.: ОБЛИК, 1997.

Глава 3. Финская подножка.

26 ноября 1939 года в период с 15:45 до 16:05 в расположении советской воинской части, находящейся в километре к северо-западу от деревни Майнила рядом с финской границей (на Выборгском шоссе), разорвалось семь снарядов. Один младший командир и три красноармейца были убиты, восемь человек ранены. Хотя обстрел начался совершенно неожиданно, многие успели заметить, что снаряды прилетают с юга, из собственного тыла. Однако прибывшая мгновенно (в 17:10) комиссия, осмотрев место происшествия, пришла к выводу, что обстрел велся с финской территории. Ошеломленные солдаты отвечали путано, командиры же быстро поняли, что от них хотят. Слишком наводящими были вопросы. Разумеется, не было никакого расследования. Однако участники события в один голос говорят, что обстрел произвела специальная команда НКВД, прибывшая на Карельский перешеек из Ленинграда. В распоряжении команды из 15 человек было одно орудие на конной тяге. Командовал группой майор НКВД Окуневич. Сам Окуневич рассказывал, что их направили на Карельский перешеек с приказом «испытать действие секретного снаряда», указав точно место стрельбы, направление и угломер. Команду сопровождали два специалиста по «баллистике».

В этот же день, даже не дожидаясь результатов фиктивного расследования инцидента, Молотов вызвал посланника Финляндии А.Иерен-Коскинена, вручил ему ноту правительства СССР по поводу провокационного обстрела советских войск с территории Финляндии. В ноте вина за происшествие [68] возлагалась на правительство Финляндии и выражалось требование убрать финские войска на 20-25 км от границы. В ответной ноте, 27 ноября, правительство Финляндии заявило, что финские пограничники наблюдали разрывы снарядов и «на основании расчета скорости распространения звука от семи выстрелов можно было заключить, что орудия, из которых произведены были эти выстрелы, «находились на расстоянии полутора-двух километров на юго-восток от места разрыва снарядов».

Правительство Финляндии предложило, чтобы «пограничным комиссарам обеих сторон на Карельском перешейке было поручено совместно провести расследование по поводу данного инцидента в соответствии с Конвенцией о пограничных комиссарах, заключенной 24 сентября 1928 года». Деликатные финны намекали, что инцидент произошел из-за «ошибки» на учениях Красной Армии. Но любому военному хорошо известно, что осколки снарядов разлетаются по эллипсу, вытянутому в направлении полета снаряда, так что очень легко убедиться, откуда велся огонь. Естественно, Москва и слушать ничего не хотела о каком-либо расследовании.

В новой ноте, 28 ноября, Молотов объявил, что Советское правительство «с сего числа считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападении». На следующий день из Финляндии были отозваны все советские политические и торговые представители.

На рассвете 30 ноября 1939 года с заставы № 19 Сестрорецкого отряда Ленинградского пограничного округа на охрану Государственной границы вышел наряд в составе бойцов Горбунова, Лебедева и Снисаря. Старшим наряда был командир отделения Миненко. Наряд направлялся на охрану железнодорожного моста через реку Сестру у Белоострова – единственного моста, связывавшего СССР и Финляндию. В 6 часов утра к пограничникам подошел начальник заставы лейтенант Суслов, напомнив бойцам приказ начальника Сестрорецкого отряда майора Андреева. Прошло два часа томительного [69] ожидания. В 07.55 лейтенант Суслов громко кашлянул. Это был сигнал к атаке. Бойцы, бросая на бегу гранаты и стреляя по финским пограничникам, ринулись на мост. После короткой схватки мост был захвачен. Миненко успел перерезать провод, ведущий к взрывчатке под мостом. Вся операция заняла около трех минут. К мосту уже шли танки.

Ровно в 08.00 дальнобойные орудия фортов Кронштадта вместе с кораблями Краснознаменного Балтийского флота, подошедшими к финским берегам и батареям корпусной и дивизионной артиллерии, начали обстрел территории Финляндии. В это же время, в полной темноте, боевые корабли и транспорты с десантом подходили к острову Суур-Саари (Гогланд) в центре Финского залива. В 08.00 корабельная артиллерия начала бомбардировку острова, под прикрытием которой десантники пошли на штурм. В эти же минуты мощные соединения бомбардировщиков начали бомбить жилые кварталы Хельсинки, Котки, Виипури и других городов Финляндии.

 

* * * *

 

А вот как пишет о захвате моста финский историк Осси Юнтинену в письме к Станиславу Грачеву, автору очерка о войне с Финляндией в журнале «Вестник», № 4-7, 1999.

 

«Мистер Грачев, благодарю Вас за Ваши статьи в «Вестнике», номера 4 и 5, касающиеся зимней войны. Я не получил еще Вашу статью в №6.

Я хотел бы представить финскую версию событий того рокового утра 30 ноября 1939 года, когда был захвачен железнодорожный мост.

Я хотел бы представить финскую версию событий того рокового утра 30 ноября 1939 года, когда был захвачен железнодорожный мост.

В 6.57 финского времени (в 7.57 российского. – С.Г.) пограничник, сержант Лаури Куитту прибыл заступить на пост на финской стороне у Сестрорецкого железнодорожного моста. Он посмотрел на советскую сторону и увидел около 20 советских солдат, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками; солдаты вступали на мост. Их вел офицер, который довел их до середины моста, затем остановился и то и дело начал посматривать на часы. Советские солдаты держали винтовки так, словно были готовы стрелять в любой момент.

Куитту почувствовал, что он близок к тому, чтобы стать мишенью; но, с другой стороны, советские люди изображали такую готовность к стрельбе несколько раз в течение предшествующих недель. И тут советский офицер кашлянул и снова глянул на часы.

Финского сержанта бросило в холодный пот. Он понял, что советский офицер дал ему предупреждение, но он не мог покинуть пост. Офицер повернулся к своим людям, что-то сказал, после чего солдаты начали стрелять из винтовок в воздух. Куитту бросился за караульную будку. Советские солдаты побежали по мосту, советский пулемет открыл огонь, и очередь пронзила караульную будку. Сержант Куитту понял, что война началась, это было ровно в 7.00 финского времени. Затем советская артиллерия открыла огонь. Финский сержант спрятался в укрытии, в канаве, и пополз вдоль нее к станционному зданию (вокзалу).

В тот же самый момент в здании вокзала пограничник, рядовой Рассанен, и поездной контролер Хуухтанен услышали громкие орудийные залпы. Они вышли за дверь и увидели дульные вспышки советских батарей и услышали визг снарядов, летящих над их головами в сторону Финляндии. Мужчины пошли к строению пограничной заставы и постарались вызвать мостовую караульную будку, но напрасно. Сержант Раутнайнен послал патруль к мосту, люди вернулись через несколько минут и сказали, что мост под пулеметным огнем. Тогда Раутнайнен позвонил в местный пограничный штаб, но линия не действовала. Сержант Раутнайнен и рядовой Риссанен проверили другую линию, ведущую к взрывчатке, прежде чем выполнить свой долг: взорвать железную дорогу, идущую по финской территории. Мост финская армия не минировала. Два финских солдата убили из своих винтовок двух солдат Красной Армии (возможно, первые советские жертвы). Затем они увидели, как группа советских солдат с лопатами бросилась вперед к тому месту, где под железнодорожным полотном было 300 кг взрывчатки, и начали копать землю.

Раутнайнен и Риссанен бросились назад к станции, и Раутнайнен приказал рядовому Термонену взорвать железнодорожное полотно. Термонен завел рукоятью детонатор и нажал на рычаг. Прогремел сотрясающий взрыв. Пограничники разбили телефон, радио и телеграфное оборудование, прежде чем покинуть станцию; последней они взорвали пограничную заставу.

Было около 7.15 финского времени, когда пограничное отделение начало отходить к Териоки. Они видели эскадрильи советских бомбардировщиков, летящих на северо-запад; поселки, ближайшие к границе, были в пламени; советские военные корабли открыли огонь с моря. Пограничники не видели еще никаких танков».

Такова картина первых минут войны, видимая с финской стороны.